Врач-реаниматолог из Всеволожской больницы Никита Запасников рассказал, каково это — быть на передовой. Он трудится в поселке Морозова, в стационаре, оборудованном для больных с пневмониями, а его жена и трое дочерей сидят дома и не видят папу уже больше месяца. Никита сравнивает эту работу с фильмом-боевиком и уверен, что рано или поздно все мы переболеем коронавирусом. Далее — прямая речь.
— Я понял, что всё серьезно, когда увидел, какими параметрами ИВЛ приходится стабилизировать тяжёлых пациентов с ковидной пневмонией. И что выживают из попавших на ИВЛ единицы. На практике мы пересмотрели физиологические и временные рамки перевода пациентов на аппарат — не затягиваем с этим.
— С середины апреля я пролечил большое количество пациентов в реанимации — где-то около сотни. Среди моих пациентов были медики из других больниц. Одна из них, к сожалению, не пережила эту инфекцию.
— Если сравнивать пандемию с фильмами, то всё похоже на боевик, военное кино, а не на фильм ужасов. Я оставил семью, уехал на передовую со всеми рисками, хожу в специальном костюме и периодически выношу умерших. Эта пандемия стала испытанием на человечность, профессионализм, стрессоустойчивость.
— Когда я впервые услышал новости из Китая (тогда нас ещё не коснулось всё это), я подумал, что вирус с подобной контагиозностью (он очень заразен и быстро передается) в условиях современного мира, маятниковой миграции уже давно распространился по всей планете. И остаётся только ждать, когда он вспыхнет у нас. Я ожидал, что все начнут к этому готовиться заранее, а не по факту. В реальности, конечно, вышло иначе. Некоторые больницы подготовились и прорабатывали планы заранее, но таких было, увы, немного.
— И вот я работаю с этим наяву, во Всеволожской больнице. Это просто тяжёлый труд с диким темпом и небольшим количеством персонала. Стёрлось ощущение времени. Мы работаем сменами по 6 часов через 12, и несколько суток ощущаются как одни. Так что в моей жизни этот период будет скорее страницей, чем главой, — время летит.
— Я занимаюсь только тяжёлыми пациентами, требующими интенсивной терапии. В основном они воспринимают свою болезнь всерьёз, испытывают страх. Кстати, одной из особенностей коронавирусной пневмонии является то, что пациенты даже при выраженной дыхательной недостаточности и гипоксии остаются в ясном сознании, всё понимают.
— По поводу средств индивидуальной защиты. СИЗ в нашем стационаре достаточно — мы были одними из тех, кто подготовился. По крайней мере, на ковидную часть СИЗ точно хватает. Но во многих больницах области и Петербурга были реальные проблемы с СИЗами. К риску заразиться я отношусь спокойно: понимаю, что большинство, если не все из нас, рано или поздно инфицируются и переболеют CoViD-19.
— Поддержка семьи очень помогает справляться с нагрузкой: у меня три дочки,они постоянно присылают мне фото и видео. Например, ролик, где они "засасывают" коронавирус в пылесос и предлагают мне так же бороться с вирусом в больнице.
— Мы занимаемся спортом: администрация организовала в стационаре мини-спортзал. Привезли беговую дорожку, а я поставил свой шоссейник (велосипед для скоростной езды) на станок. В перерывах тренируемся. Время отдыхать есть: 12 часов между сменами и 36 часов — перерыв раз в четыре дня.
— Что касается карантинных мер в Петербурге и области, которые сейчас принимаются, — я думаю, что ко всему нужно применять логику, здравый смысл. Вряд ли бег в парке в одиночку или катание на велосипеде могут быть опасны в эпидемиологическом плане. А вот общественный транспорт, совместные походы на шашлыки, поездка к старикам в деревню и т. д. — это уже реальные риски, которые, к сожалению, реализуются на 100%. Но очень сложно разрешить одним бегать в парке, а другим запретить идти туда же на шашлыки — просто у всех разный уровень социальной ответственности. Поэтому я за более жёсткие меры.
